Осознание - Страница 126

126

- Хорошо. - кивнул особист и покинул нас.

А мы поминали наших ребят до пяти утра. Выпив на каждого из чертовой дюжины по полной кружке водки, мы, конечно, не захмелели, как нам хотелось бы, но и жизнь перестала казаться абсолютной и беспросветной прямой кишкой.

Сон третий:

Я стоял на краю до боли знакомой крыши и ноги мои были туго обвязаны эластичным тросом. И я к своему удивлению собирался прыгнуть вниз. А внизу… очень далеко внизу мелкая сетка выложенной плитами площадки. Трава буйно пробивается через стыки. И даже какие-то кустики слабо различимые с такой высоты.

И вот туда, вниз, я и собираюсь соскочить с края. Вдруг возникает мысль: А привязан ли трос? Я даже хочу повернуться, чтобы посмотреть, но в это время сухой голос за спиной говорит: «Ты еще ничего не понял!», и сильные руки толкают меня в плечи.

И я, извиваясь всем телом, с невероятно похолодевшим и сжавшимся нутром, валюсь вниз… навстречу бетону и траве.

Я не почувствовал боли. И… мне кажется, за ужасом и непониманием, за отчаяньем и надеждой на чудо… я пропустил момент смерти.

Спустя неделю отгулов, пока на территории лагеря работали комиссии, ученые снова смогли приступить к работе. А значит и мы. В первую ходку после страшного инцидента даже многое повидавший водитель «козла» Пашка Ремизов уходил с постной физиономией и отчужденными глазами. Что говорить про специалистов лабораторий ушедших с ним? Даже в тяжелых скафандрах были видны их нервные движения, и слышны их странные разговоры. Но та экспедиция вернулась нормально. Как и последующие. Все понемногу забывалось и вскоре уже погибших вспоминали только мы да наш новый начальник Бобер, как мы его назвали. По настоящему-то его звали Борис Борисович Лю. Кличку ему дали, кстати, не мы, а лаборанты. Обозвали так за его китайское лицо и постоянно видные крупные белые зубы. Услышав от добрых людей, как его прозвали, Лю не обиделся и только посмеялся, как мне рассказывал Олег. Ну, не обидчивый и, слава Богу, решили мы. В отличии от Пал Саныча, новый начальник не спешил нам показывать какой он твердый и несгибаемый борец за дисциплину. Наоборот, мы, наверное, впервые получили возможность обсуждать нашу работу именно с ним. Он прислушивался к нашим словам и, толи в силу природного характера, толи еще почему-то, никогда не давил на наши решения. Когда мы ровняли разъезженную «козлом» и размытую дождями дорогу до первого «очага» он все отдал нам на откуп, и мы просто за одну ночь и полдня сделали то, на что выделялось трое суток. Когда было решено проложить к ВБНК монорельс, а там устроить защищенный терминал, Бобер подробно представил наши соображения начальству и к его чести надо сказать настоял на адекватности наших рекомендаций. Первоначально дорогу предстояло строить вдоль обычного маршрута «козла», но мы показали, что есть более приличные маршруты для монорельса. Одним из таких маршрутов мы в свое время эвакуировали вездеход.

Когда в лагерь прибыли строители и планы прокладки были утверждены, мы облегченно вздохнули, узнав, что принимать участия в его строительстве нам не придется вообще. Вся работа в опасных зонах была предоставлена автоматике управляемой по телеметрии. Башня волшебника функционировала нормально, и ее ретрансляторы вполне работали в тех диких условиях.

Скоро после строителей прибыла и техника. Гигантские проходческие машины, что применялись для соединения баз на Марсе и Луне. Это чудо техники по плану должно было за несколько недель проложить монорельс до ВБНК и там построить принимающую защищенную площадку. Материалы для строительства понятно будут отправляться от нас следом по ими же проложенному монорельсу. Удобно, черт возьми. Но мне лично остался непонятен процесс подготовки грунта этими чудовищами. Ведь монорельс прокладывать, это не проселочную дорожку грейдером ровнять. Для многотоннажных платформ необходима и подушка под монорельсом и насыпь подготовленная.

Пока шла подготовка к началу работ мы все так же занимались обычной текучкой лагеря. К необычным нашим задачам разве что прибавили установку детекторов движения по периметру Дикого Поля и всей пораженной зоны. Нахрена датчики движения нужны там где ничто живое не выживет, было загадкой, но мы выполнили за две недели и эту дурную работу опутав датчиками пятисоткилометровый указанный нам периметр. Заодно посмотрели как другие лагеря живут и чем дышат. Всего вокруг Дикого Поля стояло больше десятка баз. Шесть из них, я знаю точно, были такими же, как наша. Решали практически похожие задачи и были просто другими отделами одного ведомства. Другие были нечто среднее между строительными складами и тюремными зонами. Но вот два лагеря, окруженные бетонной стеной, как нам признался Лю, подчинялись тем, кого лучше всуе не вспоминать. Наш особист покажется просто зайчиком новогодним по сравнению с теми Санта Клаусами с полными мешками неприятностей.

Ну да мы к ним и не лезли. Установили, как нам было велено, столбы в пробуренные скважины, навесили на них датчики, проверили связь с центром контроля и двинулись дальше. Хорошая если задуматься работа была. Безопасная и спокойная, вдали от начальств и ненужной суеты. Даже как-то скучали, потом по этой простой работе.

Когда началось строительство монорельса, выяснилось, что хоть мы и не участвуем в строительстве, но погрузка-разгрузка грузовых платформ, уходящих следом за проходческими машинами, являлось нашей прямой обязанностью. Через пару дней платформа уже так фонила что приходилось работать в защите. А это очень неудобно, хочу заметить, даже сидя за рычагами погрузочного крана, не говоря уже о работе на самой платформе.

126