Осознание - Страница 287

287

- Но щенки это ладно. Я вот недавно жука во сне такого здорового раздавила. Потом половину сна оттирала себя от гадости… вот это мерзко было. Вы ведь тоже жуков не любите? Скажите? Мужчина, приходя в себя, сказал осторожно:

- Да все равно как-то. Ну, жужжат, ну ползают… лишь бы не кусали.

- А я не могу. У меня такая брезгливость и страх от них просыпаются. А еще я пчел боюсь. И мух иногда. Убиваю, где могу. Вот недавно мне сон снился, где я, кажется, паучихой была. Так я этих мух…

- Stop it! - Непонятно сказал мне мужчина, вскидывая руку, и я остановилась, вопросительно глядя на него. А он, поясняя свою реакцию, сказал: - Я знаю этот сон. Муха долго билась в паутине, пока не запуталась окончательно. А паук… то есть вы… или не вы… не спеша подошли и умертвили ее. Правильно? Ведь муха не вырвалась?

- От меня не вырвешься. - Покачала я головой. - Да мухи что… Мне однажды снилось, как я совой на мышей охотилась. Это было веселее… Мужчина покивал головой и сказал непонятно:

- Вот картинка и складываться начала. А мы-то все гадали, что это к нам странные гости вместо нужных все чаще заглядывают. А нам просто работу внеплановую поручили не предупредив. А ты людей во сне убивала?

Я даже не знала, говорить ему или нет. Сон не сон, но такие вещи страшно говорить.

- А как? - Спросил мужчина, словно я уже ему ответила.

- Да… как бы сказать… - Я уже не смотрела ему в глаза, а рассматривала стену со странным календарем на ней. - Мне казалось, что я в ведьму превратилась… Ходила по квартире поджигала все. И там человек спал… Он, когда проснулся, кричал так громко… а мне приятно было. Словно я питалась его болью. Скажите, это ведь ужасно, да? Это очень плохо?

Я и сама понимала, что мой вопрос звучит дико и глупо, но мужчина задумался над ним и сказал чуть помедлив:

- Наверное, плохо. Только это вопрос не ко мне. С такими вещами я к психотерапевту отправляю. Меня вообще деяния людей мало касаются. Я наоборот занимаюсь тем, что заставляю людей делать то или иное. Иногда плохое, иногда хорошее. Что больше нужно в данный момент. Иногда мне приходится выслушивать людей, как тебя сейчас. Что бы понимать, что их сдерживает, что мешает делать нужное нам… мне. Их комплексы разрушаю…

- А что это… нужное вам? - спросила я осторожно. Мужчина пожал плечами и сказал:

- По разному. Задачи-то разные для каждого из ключевых… Кто-то должен помогать кому-то. Кто-то должен от кого-то избавиться или еще что.

- А я? - спросила я удивленно.

- Понятия не имею. - Честно признался мужчина. - Тебя тут вообще быть не должно. Ведь уже есть Артем, который сделает все, что нужно… Его тоже в списках не было, но включили позже значительно. Так же, как ты появился первый раз. Кто я, где я…

Он так смешно изобразил Артема, что я невольно засмеялась, забывая что, наверное, сама не лучше выглядела. А мужчина, продолжая весело улыбаться, сказал:

- Только вот до того, что бы топить щенят он не дошел. Он все чаще сам… погибал. Пока не дезертировал.

- Что сделал? - Удивилась я.

- Ну, не то что бы дезертировал. Просто сказал баста, не буду больше умирать по чужой прихоти. Стал методично суицидом заниматься во снах. А с такими мы, к примеру, не работаем. Но потом его внесли в списки, и приходится поглядывать, чем он там занимается иногда. Хотя конечно даже умирал он оригинально… К примеру он себя тюленем однажды представил и что бы касатке или акуле на ужин не попасть просто захлебнулся. Глупость согласись? Я немного недопоняла, но осторожно кивнула.

- Я вижу, что ты не согласна, что суицид это глупость? - спросил меня мужчина. Пришлось признаваться:

- Иногда выхода другого нет… или когда стыдно жутко. Или когда любимого убивают. Знаете как больно и тоскливо? И, кажется, что вот умру и все будет хорошо. Все исправится, ничего мучить больше не будет. Или я там… уж не знаю где, снова встречусь с ним. Покачав головой, мужчина сказал:

- Вы ошибаетесь. Ладно, вам, наверное, уже и просыпаться пора. Я вас выгнать не могу, как видите, так что самостоятельно…

- Я вам мешаю? - Спросила я.

- Не сильно. - Покачал головой мужчина. - Но надо и работой заняться.

Улыбнувшись на прощание, я легко выпрыгнула из сна.

Работа у Артема действительно была именно для неленивых и терпеливых. Все надо было делать быстро четко и любое промедление вызывало натуральную злость у него. Нет не по отношению ко мне, а абстрактную злость. Ни на кого. Я довольно быстро, наверное, за неделю осилила машинку и лихо уже долбила по ней двумя пальцами. Причем делала это быстро и с очень небольшим количеством помарок. А когда через неделю к выборам мэра доставили компьютеры, я забыла, что такое ошибки и помарки вообще. Лично Артем два вечера меня учил работать в текстовом редакторе. Он же учил меня редактировать тексты и распечатывать бумаги. Так же он потребовал, чтобы я нашла и изучила правила оформления документов. И я как самая правильная послала за нужной литературой одного из солдат. Хорошо Артем не узнал. Он бы ругался долго. Он ненавидел, когда солдат использовали, как он это называл «не по назначению». А какое у него назначение, если он весь день сидит на одном месте и ничего не делает? От кого он охраняет? Шрамов на штыках за неделю откинули аж на сто километров дальше нашего города. Даже диверсионные отряды оставленные ими и те вычистили под ноль.

Василий, став генералом, возглавил дивизию северян, которую ему передали, не сомневаясь в его умениях. К дивизии он присоединил свои партизанские отряды, да так вместе с остальными и ушел на юг. Я хоть и виделась с ним, но пообщаться не довелось. Он меня помнил. Даже похвалил, как я выгляжу, мол, совсем красавицей стала. Хотя сама себе я казалась жутко постаревшей для своих шестнадцати по паспорту. При Василии я откровенно терялась. Суровый такой дядька. Редко улыбался. Взгляд тяжелый. Словно мясник из старых комиксов. Нет он всегда был мне рад и что-то говорил ободряющее, но я старалась не лезть к нему без крайней нужды. В последний раз, когда он заскакивал к Артему прощаться, я была в кабинете и вообще боялась слово лишнее сказать во время их разговора, такие они серьезные были оба:

287