Осознание - Страница 261

261

Наталья тоже охотно подняла бокал и очаровательно улыбнулась мне и Артему. Я невольно тоже взялась за вино, но Тёма не спешил:

- Рано хороните. - Буркнул он.

- Да нет. Именно когда и нужно. - Вздохнув, сказал Владимир. - Ни на девять дней ни на сорок я, наверное, не успею приехать сюда помянуть.

- А что такое девять дней и сорок? - Спросил Артем, не понимая.

- Не важно. - Сказал Морозов и отпил из бокала. - Ну, вот помянули покойничка теперь можно с ним и побеседовать. Хотя разговаривать с мертвецами чревато…

Артем только головой качал и даже не видел, как я аккуратно опила из бокала. Не потому что правда участвовала в поминании, а просто очень пить хотелось.

- Как там Серега? - Спросил Владимир, подливая жене вина. Артем поднялся с места и с бокалом в руке подошел к окну.

- Идет на поправку. Ты прав, в конце недели, думаю, заберу его и поедем… думаю дойдем не спеша. Если ваши пропустят…

- Пропустят. - Кивнул Владимир. - Я же только убедить тебя должен был. А уже дальше сам решай. Когда вам ультиматум объявят, придется решать, сдаваться или нет. Никто больше уговаривать не будет. Главное Серегу не загуби по дороге. Кажется, ему понравились мои идеи. Может он хоть Василию мозги прочистит, что хватит воевать. Ну а если помрет, то на твоей совести будет. Говорил же, задержись…

- Не я в него стрелял… - Сказал Артем

- И не я. - Улыбнулся Владимир, и отпил из бокала. Артем вернулся за стол и спросил заинтересованно:

- А что мне там Серега рассказывал про какую-то твою идефикс. Что-то типа про экономику…

Наморщив лоб, Владимир честно пытался понять, о чем спрашивает Артем. Мне пришлось тоже подсказать:

- И еще это… интегрирование…

Лицо Морозова разгладилось, насколько позволяли шрамы, и он кивнул, показав, что понял вопрос. Но ответил он не сразу. Немного посидев, покачивая в руке бокал, он сказал:

- Ты же все равно не поверишь… Понимаешь… - он словно стеснялся рассказывать свои сокровенные мысли и чаяния. Так люди действительно боятся говорить считая что их примут за сумасшедших. Но толи Владимиру было не привыкать, толи ему было все равно что о нем подумает Артем и он продолжил уже более решительно: - В том мире откуда я, тоже все не слава богу. Но основная его проблема, в том, что он никогда не сможет объединиться. Слишком могучие страны для открытой конфронтации и победы самого сильного, слишком мало точек соприкосновения для мирной интеграции. Да и тысячелетние культуры разные. И из века в век все одно и тоже. То нарастает напряженность, то спадает и все начинают делать какое-то общее дело. Вон Марс осваивали вместе, а потом месторождения алмазов поделить не смогли. Хотя в договорах многосторонних вроде все давно расписано, так нет, обязательно обделенные найдутся. Эти природные алмазы не выгодно ни добывать, ни на Землю переправлять, но какой оказался хороший повод для долгих и интересных выяснений отношений. Хорошо до войны не дошло. Я раньше не понимал… Думал, что общая глобализация неизбежна и приведет только к тому, что человек перестанет вообще что либо значить в мире межнациональных корпорация и коррумпированных правительств. Но только здесь мне пришло откровение… По-другому и не скажешь… Невозможно это. Такая уж полная интеграция в нашем мире. Даже не утопичное единое человечество, думающее и заботящееся о самих людях, а вот такое уродливое… тоже невозможно объединить. И в вашем мире, если сейчас не предпринять шагов тоже будет невозможно. Многополярный мир, если он и возникнет, приведет к той же патовой ситуации, что у нас. И выбора нет. Если хочется сделать настоящее социальное государство, то придется делать его в мировом масштабе…

Артем откровенно скуксился. Небрежно откинувшись на спинку стула, он спросил:

- И тебе мировое господство подавай? Морозов рассмеялся и сказал:

- Понимаю твою иронию. Но… было бы побольше времени объяснил бы. А сейчас просто не хочется тратить на это…

- Почему же? Всегда сладко помечтать, как бы ты облаготельствовал людей всей планеты под своей властью. - Артем и не думал останавливаться язвить.

- Мечтать нельзя. - Тихо сказал Владимир. Видя непонимание сбившего с мысли Артема, он повторил: - Нельзя мечтать. Просто нельзя. Словно ты сам даешь подсказку чему-то выше, где тебе трудностей наставить. Надо тихой сапой, чуть ли не мысли скрывая, все делать. А мечты это все от нечистого… Артем, сочувственно улыбаясь, спросил:

- И тут у тебя мистика?

- Не важно. - Отмахнулся с улыбкой Владимир и сказал: - А вообще да. Мистика везде. Мистика и невероятная фантастика. Даже особо приглядываться не надо. Ну, да сам поймешь, как время придет… Если успеешь. Он отпил из бокала и сказал:

- Времени, кстати, не много у нас. Нам надо еще выспаться. Завтра общаться с людьми, и я должен набраться сил. Люди меня больше дел выматывают. Давайте все-таки завершим разговор, как раз, по делу. - Владимир встал и, пройдя за спину жены, сказал, медленно растягивая слова: - Василию передашь следующее. Я лично и руководство страны… законное руководство, а не глядящие… относимся к нему с уважением и понимаем, что он придерживается в своей борьбе против нас данного слова. Данной присяги. Мы понимаем, что ставим его перед слишком ультимативным выбором и вся наша надежда, только на его благоразумие. Он окружен, его отряд локализован. И в случае отказа принять наше предложение будет уничтожен весь до единого. Выжившие, раненые, сдавшиеся без его согласия с условиями, будут демонстративно повешены. Как это и делают глядящие. Исключений не будет ни для кого. Ни для женщин в отряде, ни для детей и стариков в обозе, если таковые окажутся.

261