Осознание - Страница 200

200

- Он на стройке. Они контролируют монтаж своего оборудования. Обратно только послезавтра приедут.

Подняв глаза на ее лицо я с интересом стал изучать новый серебристый рисунок на ее щеке. Вроде недавно виделись, когда она успела нанести такой сложный орнамент?

- А ты значит отдохнуть, развлечься пришла? С вызовом посмотрев на меня Катя сказала:

- Ну, типа того.

Было как-то жутко неловко. Я абсолютно не знал что говорить, о чем спрашивать и вообще уже даже идею пойти в бар перестал считать такой уж правильной. Пошел бы спать и не сидел бы перед Катей выдавливая счастливую улыбку. Внезапно, толи джин подействовал толи мое подсознание сработало, но я расправил плечи стукнув своим бокалом о ее сказала:

- Ну и отлично. Значит тогда отдохнем и развлечемся. Она удивленно вскинула брови и сказала:

- С тобой?

- Ну конечно. Ты же меня позвала, а не бармена или еще кого. - сказал я нагловато и даже хамовато.

- Я тебя позвала только по одной причине. - сказала Катя. - Сообщить что стажерам и практикантам не рекомендовано посещать питейные заведения на территории лагеря. Ты это мог бы узнать и у других не дожидаясь пока я тебе скажу. Я заулыбался открыто:

- Кать, ты всерьез думаешь что я сейчас поднимусь и покину бар?

- Раз пришел - оставайся, просто на будущее имей ввиду. Здесь отдыхают люди которым может быть неприятно, что молодежь только что закончившая институт маячит на их глазах.

- Ого, какие порядочки. - изумился я.

- Да, такие вот. - сказала она.

Я отпил джин из стакана и заметил что лед почти растаял. Словно и не было мне намека уматывать из бара я спросил ее:

- Слушай, а зачем тут тюремный лагерь под боком?

- А кто будет на стройке работать? Там уже не так жарит как раньше. Провели огромную работу по дезактивации. Но гражданских специалистов туда не заманишь. А эти… тут одни убийцы. Только осужденные по статьям за предумышленное убийство. Особо опасные. Их не жалеют особо, но и специально на тот свет не отправляют. Работают потихоньку. За автоматикой на строительстве следят. Оборудование устанавливают в самой чаше.

- Где?

- На объекте. - сказала Катя словно я должен был понимать о чем речь. - На время экспериментов их в капониры уводят. Что тебя так судьба уголовников заинтересовала? Пожав плечами я сказал:

- Просто сам когда-то побывал в их шкуре. Катя посмотрела на меня как-то по-другому и сказала:

- Никому не говори, что ты был зеком. Может быть если станешь великим ученым государство будет тебя в пример ставить что вот мол оступился но каким стал, но наши не поймут… как так, они из приличных семей, получившие отличное образование, связавшие свою жизнь с наукой и с ними такое вот чудо… с уголовным прошлым. Так что молчи. Грустно улыбнувшись я сказал:

- Я и молчу. Я уже так привык, что меня все принимают не за того какой я есть на самом деле…

- А какой ты есть на самом деле? - вдруг взорвалась тихим яростным шепотом Катя. - Наивный дурачок верящий в справедливость, честь, правду, после всего что я тебе показала там? Ты винтик государственной машины. И ты сам выбрал этот путь. Причем так усердно по нему идешь, что даже я удивлена. Я смотрел на Катю и не понимал что на нее нашло.

- Что с тобой? - не удержался я от вопроса.

- Что со мной? - переспросила она зло. - Со мной все классно, если ты не заметил. А вот что с тобой я не понимаю. Допивай! Пойдем поговорим ко мне.

Но мы вышли из бара и направились не к ней, а пешком вышли за ворота лагеря. Стоящий на КПП солдатик откровенно недоумевал чего нас понесло в такую темень наружу.

Но темно было условно. Яркие, невероятно яркие звезды освещали небосклон. Да и огни базы давали достаточно света что бы не спотыкаться на ровном месте.

- Ну и зачем мы сюда пришли? - спросил я открывая банку с тоником что купил при выходе из бара.

- Поговорить.

- Здесь говорить будем? - спросил я с язвой.

- Да. - коротко ответил Катя и закурив спросила: - Ты знаешь что мне тяжело с тобой?

- Я вроде не туплю, не мешаю, стараюсь помочь тебе. - сказала я пожимая плечами.

- Я не об этом. Я сама нахожу тебе работу. Убеждаю себя, что ты просто сотрудник. Что у нас с тобой больше ничего нет. Что у меня есть любимый. Но это же бред. Бред саму себя убеждать что я люблю Андрея, а не тебя. Когда его нет я смотрю на тебя и думаю какая я дура. Причем не могу понять. Дура потому что вообще с тобой связалась или потому что предпочла Андрея. Постоянное общение в лаборатории меня начинает доводить. Просто бесить. Я даже причины-то этого раздражения понять не могу. Бесит все в тебе. И как ты аккуратно работаешь. И как к тебе уважительно относится этот старик, Сергей Игнатьевич. Бесит то что ты больше месяца здесь а так ни с кем из моей команды не подружился. Ужасно нервируют вечные разговоры о том чтобы от тебя избавится. А я как дура стою на твоей стороне и хотя сама бы с удовольствием прогнала тебя. Выдумываю причины чтобы тебя оставить…

- Я знаю. - перебил я ее и выкидывая опустевшую банку в темноту. - Кирилл буквально час назад рассказал какая я сволочь раз от меня нельзя избавится. Я только не понял чем вам мешаю? Может у вас ежевечерние оргии и при мне вам просто неудобно так ты им скажи, что я не консервативен и просто тактично буду уходить.

Кате хватило разума понять, что я просто прикалываюсь над ней, и она сказала:

- На оргии я бы тебя точно пригласила. Как образец для подражания. Я засмеялся, но Катя уже серьезно продолжала:

- Есть вещи, которые важнее личной жизни…

- Это я помню звучало в пропагандистском ролике призывающему брать в детских домах детей на усыновление…

200